Рецензии на недобросовестные публикации
Б.Ю. Соколова,
кандидат культурологии,
научный сотрудник ОНЦ КМ МЦР (Москва)
С.В. Скородумов,
член Международной ассоциации писателей и публицистов,
руководитель Межрегионального
информационно-аналитического Центра (Ярославль)
ИСТОРИЧЕСКИЙ ИЛЛЮЗИОН АНДРЕЯ ИГНАТЬЕВА
Рецензия на книгу «Движение последователей Агни-йоги в 1921–1935 гг.»
Функция мифа – удалять реальность.
Ролан Барт
В чем не знаешь толку, чего не понимаешь, то брани:
это общее правило посредственности.
Виссарион Белинский
«Мистика» и «оккультизм» как синонимы незнания
Жизнь и творчество выдающихся личностей, которые внесли огромный вклад в развитие отечественной и мировой науки и искусства, требуют глубокого и внимательного изучения. Благодаря трудам многих исследователей пушкиноведение и лермонтоведение стали серьезными научными направлениями. Дилетантам здесь делать нечего: невозможно написать статью, а тем более книгу о Пушкине или Лермонтове просто так, «с наскока», без глубокого изучения материала. К сожалению, рериховедению повезло гораздо меньше. Создается впечатление, что специалистами в этой области считают себя даже те, кто не утруждается глубоким изучением наследия Рерихов и уже опубликованных научных работ по рериховедению. В результате появляется немалое количество скороспелых статей и даже диссертаций, в которых жизнь и идеи Рерихов искажаются до полной неузнаваемости. Это одна сторона проблемы, но есть и другая. Появился новый стиль, который характеризуется предвзятым подходом к жизни и творчеству семьи Рерихов, специализацией на поиске и последующем «онаучивании» непроверенных и недостоверных версий, слухов и даже сплетен, существовавших вокруг нее, сознательным извращением фактов и реальных событий.
Не так давно к группе дилетантов и мифотворцев примкнул Андрей Игнатьев, чей дебют в рериховедении оказался крайне неудачным. На первую книгу Игнатьева «Мир Рерихов» специалистами-рериховедами было написано несколько разгромных критических рецензий [1]. И, полагаем, при таких отзывах вторично заявлять о себе в этой сфере ему бы явно не стоило. Тем не менее Игнатьев решил продолжить свои «изыскания». В 2015 году появился его очередной опус «Движение последователей Агни-йоги в 1921–1935 гг.» [2].
При чтении этой новой книги Игнатьева не покидает ощущение, что ты находишься на представлении иллюзиониста, который мастерски жонглирует вымыслами вперемешку с фактами и на глазах изумленной публики буквально из ничего создает причудливые кружева. Его исторический иллюзион начинается на первой странице книги и заканчивается только с последней строкой. Строго говоря, обещанная читателям в заглавии история «Движения последователей Агни-йоги в 1921–1935 гг.» на поверку оказывается чем-то совершено иным. В этой книге нет ни Рерихов, ни их последователей, ни истории Рериховского движения. Она наполнена образами, не имеющими никакого отношения к реальности. Исторические события в интерпретации Игнатьева перестают быть таковыми, поскольку из фактов превращаются в сплетни. Поэтому нет никакого смысла критиковать книгу Игнатьева постранично. Самое лучшее, что можно было бы сделать, это написать действительно научное исследование на эту же тему. Думаем, что рано или поздно такая объективная работа обязательно появится.
Мы же заглянем за кулисы исторического иллюзиона, который устроил Игнатьев на страницах своей книги, и попытаемся разобраться в механизме его манипуляций. Сразу отметим некоторые важные моменты, полностью исключающие книгу Игнатьева из пространства науки. Они, кстати, касаются и материалов его коллег-мифотворцев.
Не имея привычки применять научную терминологию в своих работах, Игнатьев вслед за фанатичными религиозными служителями называет Живую Этику «оккультно-мистическим учением» [2, с. 3], что ярко свидетельствует о полном непрофессионализме автора. Этот непрофессионализм прослеживается на протяжении всей книги: буквально в каждом суждении Игнатьев демонстрирует полное незнание философии Живой Этики, не говоря уже о теософии. Пора бы, наконец, усвоить, что Живая Этика является философской системой, хотя для понимания этого надо обладать научным складом ума и минимальной исследовательской подготовкой.
Попытаемся вернуть Игнатьева на первый курс университета и объяснить ему, что же такое философия. Итак, философия – это форма мировоззрения, и главной проблемой в ней является проблема смысла человеческой жизни. От мифологической, религиозной и обыденной форм мировоззрения философия отличается глубокой связью с наукой. Живая Этика представляет собой именно такую форму мировоззрения, и центральная ее проблема – это проблема смысла жизни, заключающейся в эволюции всего человечества, тесно связанного с одухотворенным Космосом. Живая Этика призвана помочь людям понять космические законы и начать изучать их. Без учета этих законов невозможно продвижение по ступеням эволюции. Живую Этику как философскую систему характеризует тесная связь с наукой. Достаточно серьезно осмыслить хотя бы некоторые ее параграфы, чтобы увидеть это. Именно так и сделал бы любой настоящий исследователь.
Более того, Живая Этика показывает, какой должна стать новая наука, т.е. наука на новом этапе эволюции человечества, свободная от предрассудков, лишенная фанатических заблуждений и догм, изучающая Мироздание во всем богатстве законов, связей и незыблемых основ. В книгах Живой Этики наука упоминается настолько часто, что представить здесь все параграфы нет никакой возможности. Приведем только некоторые из них.
«Наука, укажи качество лучшее. Наука, привлеки сильнейшие энергии. Знание духа пусть сияет над каждым рабочим станком» [3, § 10].
«Твердо помните, что истинная наука всегда призывна, кратка, точна и прекрасна» [3, § 102].
«Ложная наука препятствует познанию Мироздания» [4, § 573].
«Наука приближения новых форм Бытия даст человечеству тонкость понимания Беспредельности» [5, § 75].
«…Наука должна осветить сознание и утвердить человечество в Беспредельности» [6, § 665].
«Можно весь государственный и общественный строй утвердить на законе космическом. Наука даст все направления, и лишь чуткость приложения может открыть столько граней для строительства!» [7, § 65].
«Вместо ритуалов наука приближает путь правильный, но в суете жизни зовы науки остаются проявлениями, стоящими одиноко» [8, § 53].
«Нет таких высших понятий, которые бы не совмещались с научными подходами, если наука будет чиста и без предубеждений» [9, § 402].
А вот и ответ Игнатьеву, клеймящему Живую Этику ярлыком мистики: «Несомненно встретите нарекания – почему высший мир упоминается на тех же страницах, что и наука? Так будут говорить те, кто не понимает мира высшего и умаляет науку. Такие малые грамотеи очень распространены и по бессердечию своему весьма злобны. Они занимают разные общественные положения и потому могут шептать во многих местах. Отвечать им было бы бесполезно. Каждый сердечный человек будет радоваться каждому доброму пониманию о высшем мире. Каждый умный человек оценит слово в защиту науки» [8, § 234].
К сожалению, Игнатьев не удосужился сделать даже элементарную вещь: заглянуть в современные философские словари. Откроем, например, «Краткий философский словарь» под редакцией доктора философских наук А.П. Алексеева, подготовленный коллективом кафедры философии гуманитарных факультетов Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В этом словаре представлены статьи, посвященные Елене Ивановне и Николаю Константиновичу Рерихам, а также Елене Петровне Блаватской, наряду с Рерихами обвиненной Игнатьевым в оккультизме и мистицизме. В статье о Е.И. Рерих читаем: «В 20–30-е гг. под руководством Великих Учителей написала 14 книг духовно-философского учения Живой Этики (Агни Йоги), утверждающей общечеловеческие духовно-этические ценности и вместе с тем концентрирующей в себе наиболее рациональные онтологические, космологические, психологические положения философской мысли Востока. Источниковая база учения Живой Этики та же, что и Тайной Доктрины Блаватской, переводчиком которой была Е.И. Рерих. В настоящее время в разных странах мира существует международное рериховское движение, философско-теоретической основой которого является учение Живой Этики» [10, с. 327]. Насколько уважительно, а главное – верно по сути написали о Живой Этике философы МГУ, настолько Игнатьев извратил ее смысл. Что же касается мистики, то Николай Константинович Рерих в приветствии к открытию Болгарской Ассоциации писал: «Я не люблю слово “мистика” или “оккультизм”, ибо то и другое лишь синонимы незнания» [11, с. 92]. Эти слова великого художника и философа являются лейтмотивом любого научного исследования о Рерихах. И они же еще раз подчеркивают, что к пространству науки книга Игнатьева не имеет никакого отношения.
Методы псевдоисторического исследования
Такое понятие, как исторический контекст, без учета которого невозможно написать ни одно историческое исследование, для Игнатьева не существует в принципе. Впрочем, понятие «исторический факт» для него тоже не существует. Если он решил исследовать историю Рериховского движения 1920–30 годов, то прежде всего ему бы следовало исходить не из собственных фантазий, а выяснить, что же по этому поводу писали сами Рерихи. «Почти все наши Общества являются прежде всего культурно-просветительными Учреждениями, где читаются лекции на всевозможные темы, интересующие членов, так же как даются концерты и по возможности учреждаются курсы по различным отраслям искусства, религий и наук», – подчеркивала Елена Ивановна Рерих [12, с. 359]. Почему же Игнатьев не рассматривает именно культурно-просветительскую деятельность рериховских обществ и учреждений? Почему его интересуют какие-то бытовые моменты, вроде неудачного эксперимента с хлебопекарней Латвийского общества [2, с. 39–40], а не, скажем, грандиозная культурная и педагогическая деятельность Мастер-Института Объединенных Искусств? Между тем это учреждение, основанное Рерихами в Нью-Йорке в 1921 году и включавшее большое количество курсов и секций, ставило целью пробуждение у детей и молодежи творческого вдохновения и любви к красоте, воспитание преданности высоким идеалам искусства. В Институте даже существовал специальный отдел для работы со слепыми детьми и учениками с ограниченными возможностями, многим из которых предоставлялись стипендии! Но об этом у Игнатьева нет ни слова. Налицо – грубое смещение исторических и смысловых акцентов. Его не интересует ни Международное Объединение художников «Пылающее сердце» («Cor Ardens»), стремящееся к международному братству художников; ни Международный Центр Искусства «Венец мира» («Corona Mundi»), осуществлявший широкомасштабную выставочную деятельность и несший свет искусства не только в образовательные и художественные учреждения, но и в детские приюты, больницы, тюрьмы; ни Всемирная Лига Культуры, которая задумывалась как «кооперативное объединение научных, художественных, промышленных, финансовых и прочих учреждений, обществ и личностей, работающих в пределах культурных путей» [13, с. 14–15]. Эти учреждения, кроме Лиги Культуры, которая вообще не упомянута, лишь перечислены Игнатьевым на 23-й странице его книги, и далее о них речь не идет.
Чтобы исследовать масштабную тему, которая заявлена в названии книги, необходимо было изучить большое количество имеющихся работ, – в первую очередь самих Рерихов: очерки, письма, дневники. Только одному Мастер-Институту Объединенных Искусств посвящены широко известные очерки Н.К. Рериха: «Институт Объединенных Искусств» (сборник «Врата в будущее»), «Корни Культуры» (сборник «Держава Света»), «Новая Эра» (сборник «Культура и цивилизация»). Но у Игнатьева ссылки на эти сборники отсутствуют, как и в целом нет ссылок на серьезные рериховедческие труды (за исключением одной из работ П.Ф. Беликова). Так, вместо честного исследования огромной эволюционной деятельности рериховских обществ перед читателями предстает некая «оккультная» история, находящаяся далеко за гранью реальности и, за исключением отдельных имен и названий, не имеющая к действительности никакого отношения.
О полной несостоятельности игнатьевского «исследования» говорит и тот факт, что информацию он черпает не из первоисточников, а из третьих рук преимущественно недобросовестных авторов. Так, например, описывая взаимоотношения Рерихов с Хоршами и Э. Лихтман [2, с. 33–34], Игнатьев ссылается вовсе не на письма Е.И. Рерих, содержащие подлинную информацию, а на книгу «Николай Рерих» А.А. Грицанова и А.И. Грицановой [2, с. 34]. В этой книге, основанной на лживых и клеветнических источниках, полностью искажен облик Н.К. Рериха, дискредитированы его мысли и идеи [14].
Надо сказать, что Игнатьеву постоянно мерещатся снобизм и самовозвеличение Е.П. Блаватской и Е.И. Рерих. Он пишет о «культе» Рерихов [2, с. 27], о том, что Е.П. Блаватская якобы создала организацию почитания себя [2, с. 17]. Хотелось бы узнать у Игнатьева, почему Елена Ивановна Рерих публиковала все свои работы под псевдонимами и не поставила своей фамилии на книгах Учения Живой Этики? Точно так же и Елена Петровна Блаватская не указала свою фамилию на «Тайной Доктрине». Более того, в качестве эпиграфа этого фундаментального труда она привела убедительные строки из Евангелия от Иоанна (VII, 16): «Мое Учение – не Мое, но Пославшего Меня».
Эти великие женщины были сотрудницами Великих Учителей и не считали записанную ими мудрость своей. Одним только фрагментом из письма Елены Ивановны Рерих разрушаются все лживые построения Игнатьева о «культе Рерихов». В письме к Б.Н. Абрамову Елена Ивановна писала: «...Позвольте мне сойти с пьедестала, водруженного Вашим прекрасным, любящим сердцем и оявиться Вам Матерью, но земного начала, еще сильно выраженного во мне. Я опасаюсь Вашего разочарования при нашей встрече! Я люблю простоту во всем, и всякая напыщенность и торжественность мне органически нестерпима. Не люблю учить, но только передавать знания» [15, с. 77–78].
Пытаясь анализировать жизнь Елены Петровны Блаватской и Елены Ивановны Рерих, Игнатьев не видит ничего общего, кроме аристократического происхождения [2, с. 5]. А ведь самое главное, что объединяет Елену Ивановну и Елену Петровну и чего упорно не замечает Игнатьев, – это знания, которыми они обладали, преданность делу, героизм, самопожертвование, словом, весь комплекс их высоких духовных качеств, которые Игнатьеву и его коллегам по цеху, по всей вероятности, совершенно незнакомы, а потому и непонятны.
Зато без всякого обучения в медицинском институте и сам автор, и его коллеги, на которых он ссылается, щедро раздают Е.П. Блаватской и Е.И. Рерих медицинские диагнозы, в том числе и психиатрические. Это весьма напоминает методы карательной психиатрии, когда в тоталитарные времена несогласных с существующим режимом пытались изолировать в психиатрической клинике. Врач К.Н. Рябинин, участвовавший в экспедиции Рерихов, например, подобных диагнозов не ставил. Более того, имея специализацию в области психиатрии, он совершенно спокойно относился к способностям Елены Ивановны. К.Н. Рябинин отмечал, что Елена Ивановна получала сообщения и образы от Учителя не в измененном состоянии сознания, а в своем обычном восприятии [16, с. 124].
У Е.П. Блаватской никто из врачей никаких психиатрических отклонений также не диагностировал, хотя она с детства обладала необычными способностями. Однажды свидетелем проявления этих способностей стал Исидор (1799–1892), митрополит Киевский, Новгородский, Санкт-Петербургский и Финляндский, экзарх Грузии. Он и благословил Елену Петровну, подчеркнув при этом: «Нет силы не от Бога! Смущаться ею вам нечего, если вы не злоупотребите особым даром, данным вам… Мало ли неизведанных сил в природе? Всех их далеко не дано знать человеку, но узнавать их ему не воспрещено, как и не воспрещено пользоваться ими. Он преодолеет и со временем может употребить их на пользу всего человечества… Бог да благословит вас на все хорошее и доброе» [17, с. 10–11].
Хотелось бы также узнать у новоявленного «психиатра» Игнатьева, что он понимает под «эпилептической аурой» и таинственной «отдышкой», которые диагностирует у Е.П Блаватской? Дело в том, что эпилептическая аура не является заболеванием. Это предвестник и симптом приступа эпилепсии. Однако ни у Е.П. Блаватской, ни у Е.И. Рерих этой болезни никогда не было. Иногда полезно заглядывать в медицинские справочники, дабы не повторять чужие глупости, не сочинять свои собственные и в очередной раз не конфузиться публично.
С любовью к Индии
Книга Игнатьева пронизана не просто нелюбовью к Рерихам, Е.П. Блаватской и их последователям, а скорее даже какой-то паталогической неприязнью. Особенно хотелось бы остановиться на его отношении к Елене Ивановне Рерих, постоянном умалении ее облика. Он идет на все, даже на ложь, чтобы хоть как-то унизить эту великую женщину – ученого, мыслителя, общественного деятеля. Так, например, Игнатьев придумал, будто бы Е.И. Рерих с неприязнью относилась к восточным людям, и чтобы подтвердить свою глупую выдумку, он перекручивает факты, приводит цитаты, лишенные контекста, додумывает и даже откровенно лжет. Следует привести полностью эту лживую цитату Игнатьева. «Такое впечатление, – пишет он, – что “Матерь Агни-йоги” не только не пыталась познакомить индийцев с созданным ей учением, но и вообще общалась с ними очень мало. Обратившись к сборнику писем Е.И. Рерих, среди ее корреспондентов мы почти не найдем индийских имен и фамилий, да и немногие имеющиеся письма индийцам более похожи на коротенькие записочки, например, письмо племяннице индийского ученого Д.Ч. Боша Майе Бош или Ш.С. Бхатнагару. Даже о своей невестке Девика Рани Рерих Е.И. Рерих пишет, что “ее вибрации слишком разнятся от моих и мне трудно бывает сосредоточиться с необходимой напряженностью на моей работе”. Также “Матерь Агни-йоги” жаловалась, что в Индии ей не с кем общаться. По-видимому, здесь сказалась присущая Елене Рерих некоторая неприязнь к реальным восточным людям, связанная с ницшеанским презрением к массе. Особенно это качество проявились во время знаменитой Центрально-Азиатской экспедиции. Кроме сестер Богдановых, Е.И. Рерих была единственным из “белых” участников этой экспедиции, кто не оставил никаких записей об увиденном…» [2, с. 15].
Во-первых, с какой стати Игнатьев делает вывод, что Е.И. Рерих не общалась с индийцами только на основании ее писем? Ведь Елена Ивановна вполне могла и не писать таких писем, а общаться с индийцами лично, живя с ними в одной стране. Хорошо известно, что Рерихи встречались с Джавахарлалом Неру и Индирой Ганди, которые приезжали к ним в имение в 1942 году. Гималайский Институт научных исследований «Урусвати», президентом-основателем которого была Е.И. Рерих, тесно сотрудничал со многими учеными из разных стран мира, в числе которых были индийские деятели – Ч.В. Раман, Д.Ч. Бос, Р. Тагор, А. Тагор, А.К. Халдар, С.К. Чаттерджи, Р. Чаттерджи, С. Радхакришнан, С.С. Сарасвати, Т. Синг, Д. Гупта, К.П.П. Тампи, Р.М. Равал и другие.
Во-вторых, во время Центрально-Азиатской экспедиции Е.И. Рерих собирала сокровенные восточные легенды и сказания, которые вошли в ее книгу «Криптограммы Востока», изданную под псевдонимом Ж. Сент-Илер. Эти легенды, большинство из которых передавались из уст в уста, можно было собирать, только общаясь с «реальными восточными людьми», которые никогда и ни за что не выдадут первому встречному свои сокровенные сказания. А уж тем более тому, кто отнесется к ним с презрением. Люди Востока, отличающиеся утонченной интуицией, свято хранят такие тайны. Похоже, Игнатьев об этом как-то не подумал…
В-третьих, если обратиться к письмам Е.И. Рерих, то можно ясно увидеть, что Елена Ивановна очень любила Индию, восхищалась духовными учениями и прекрасными традициями этой страны, великой мудростью ее народа, называя Индию страной «красот, подвигов духа и великой мысли» [18, с. 145], родиной «величайших Гигантов Духа» [19, с. 71]. «Ваше стремление приехать в Индию так понятно, – отвечала она одному из корреспондентов. – Каждый духовно устремленный человек должен чуять влечение к Истокам всей человеческой Мудрости» [18, с. 441]. Именно в Индии, отмечала Елена Ивановна, до наших дней сохранилось почитание всего Сокровенного, особенно Величайших Учителей человечества [20, с. 105]. Размышляя в одном из писем о качестве преданности, Е.И. Рерих писала: «…Где же, как не на Востоке, как не в благословенной Индии, искать нужно зарождение этого величайшего из всех качеств. Все духовные достижения, духовное воспитание, вся утонченнейшая этика Индии зиждутся на этом основном качестве. Вся литература ее проникнута духом героизма [и] преданности. Нигде так не понимаются и не чтутся сокровенно узы между Гуру и учеником, как именно в Индии. Даже при всем падении страны сейчас все же почитание это сохранилось в самом сердце народа и дает нестираемый налет врожденной культуры духа» [21, с. 556]. Во время гражданской войны в Индии (вооруженного конфликта между Индией и Пакистаном) Е.И. Рерих со скорбью отзывалась: «Сердце болит за судьбу милой нам Индии. По красоте и по величию и глубине мысли никакая страна не может сравниться с нею» [19, с. 88].
Очевидно, что Индия – это не какая-то абстракция, а прежде всего народ, «реальные восточные люди», к которым, как мы видим, никакой «неприязни» у Елены Ивановны не наблюдается. Да и как можно питать неприязнь к народу, чьей культурой и традициями восхищаешься, к народу, который высоко почитает понятие Учителя? А ведь Учителя Рерихов тоже были из этой страны.
Об отношении Е.И. Рерих к Индии и к индийскому народу ярко свидетельствуют ее собственные слова (курсив в цитате – авторов статьи): «Конечно, трудно передать все очарование, весь уют этой страны и вместе с тем величие и красоту ее Гор. Тяжко будет покинуть эту страну. Люблю я и ее людей. Много в них утонченности и человечности. Могу честно сказать, что люблю Индию даже больше, чем мою родину. Какая иная страна дала человечеству такое духовное богатство! Если наша планета и человечество еще существуют, то только благодаря тому неисчерпаемому Духовному Источнику, который и посейчас хранится в сердце Индии, в снежных Гималаях» [22, с. 247]. В то же время Е.И. Рерих не могла не видеть и с болью не переживать те несовершенства и пороки, которые существовали в этой стране. Она писала: «…Много чудес в Индии, но и много ужасов! Но все же редко где вы можете встретить такую духовность и утонченность чувств, как здесь, и если бы прекрасной стране этой удалось удалить эти разлагающие ее язвы, то расцвет ее изумил бы весь мир» [12, с. 18].
Абсолютно не характеризует отношение Елены Ивановны к Девике Рани фраза, вырванная Игнатьевым из контекста. На самом деле это отношение было очень теплым и доброжелательным. «Я всегда восхищалась Вашими прекрасными эпическими образами индийской жены и матери, – пишет Е.И. Рерих Девике Рани, – и я счастлива, что мой сын нашел любящее сердце и настоящую спутницу в моей любимой Индии. Любовь моего сына, энтузиазм, с которым он говорит о Вас, его восхищение Вашей нравственной силой, мужеством и достижениями радуют мое сердце. <…> Шлю Вам наши благословения. С любовью и нежностью, Ваша Мать» [22, с. 278].
Чтобы хоть как-то аргументировать свои фантазии о неприязни Е.И. Рерих к «восточным людям», Игнатьев бессовестно выдергивает из контекста цитату из книги Н.К. Рериха «Алтай–Гималаи» о пребывании Центрально-Азиатской экспедиции в Хотане: «Негативные впечатления “Матери Агни-йоги” лучше всего передают слова ее супруга из книги “Алтай–Гималаи”: во время остановки их каравана в Хотане в конце 1925 – начале 1926 гг.: “Е.И. очень удручена. Она ехала сюда с таким открытым сердцем. Говорит: “Что-то делать с человечеством? Ведь это не люди!”» [2, с. 15].
А вот полный смысловой абзац из книги Н.К. Рериха «Алтай–Гималаи»: «Е.И. очень удручена. Она ехала сюда с таким открытым сердцем. Говорит: “Что-то делать с человечеством? Ведь это не люди!”. Юрий очень подавлен. “Ведь тот Китай, который нам в музеях и на лекциях показывают, не имеет ничего общего с происходящим”. Наш китаец совсем осунулся и молит более ни о чем не говорить, ибо могут убить нас. “Ведь это воры, разбойники и собаки”. Лама шепчет: “Китайцы иначе и не поступают”. Все это становится опасным» [23, с. 147].
К чему было затевать этот неудачный фокус перед читателями, совершенно непонятно. Книга «Алтай–Гималаи» общедоступна, и читал ее не один только Игнатьев. Достаточно открыть главу VII «Хотан (1925–1926)», чтобы все выяснить. В Хотане (Китайский Туркестан) Центрально-Азиатская экспедиция была задержана местными властями, которые проявили оскорбительное и жестокое отношение к ее участникам. У членов экспедиции отобрали оружие, без которого невозможно было путешествовать в те опасные времена. Н.К. Рериху запретили рисовать. Достаточно сказать, что у Рерихов не признали официально оформленный китайский паспорт, который они имели, и взамен требовали царский паспорт – и это через девять лет после революции! Странно было бы в этих условиях ожидать от Рерихов дифирамбы в адрес китайских властей. Даже китаец, который находился в экспедиции вместе с Рерихами, после случая в Хотане сказал, что в Китай больше не вернется.
Игнатьев довольно часто пользуется методом уравнивания в правах клеветы и фактов. Он упоминает неких таинственных «рерихианцев», которые смотрят на книги «Грани Агни Йоги» как на «что-то наподобие ереси» [2, с. 61]. Есть конкретное подтверждение Елены Ивановны Рерих того, что «Грани Агни Йоги», записанные Борисом Николаевичем Абрамовым, даны из Высокого Источника. «Родной мой Борис, – пишет Е.И. Рерих Б.Н. Абрамову, – отбросьте все сомнения. Помните, что, пока Вы связаны любовью [и] преданностью к Великому Образу, никто и ничто не может нарушить эту связь. Конечно, понимаю сердцем, как Вам хочется слышать подтверждение об этой связи, и с радостью, троекратно, подтверждаю то, что Вы передаете мне, как именно исходящее из Высшего Источника» [14, с. 501]. Неясно, зачем нужно было приводить мнение этих «рерихианцев», если дискуссия по поводу принадлежности «Граней Агни Йоги» к Высокому Источнику закончилась еще в начале 2000-х годов. Если бы Игнатьев больше работал с документами и меньше сидел в Интернете, подбирая для своей книги давно опровергнутые сплетни, возможно, таких конфузов ему удалось бы избежать.
Сообщество «маленьких грамотеев»
Хотелось бы сказать несколько слов и о литературе, на которую ссылается Игнатьев. В поддержку своих фантазий он собрал целое сообщество исследователей, создающих иллюзию научности. Но, по сути, оно больше всего напоминает этакий синедрион, специально приглашенный для осуждения Рерихов и Е.П. Блаватской. Среди членов этого синедриона: Р. Генон, П. Вашингтон, А. Андреев, А. Сенкевич, Д. Савелли, А. Сташулане, В. Росов, М. Дубаев, А. Грицанов и А. Грицанова.
Все они – из одного лагеря. И хотя родились эти «исследователи» в разных странах и в разные годы, объединяет их одно – полное неприятие нового космического мировоззрения, идей Рерихов и Е.П. Блаватской. Тем не менее эти авторы написали о них статьи и книги, не пренебрегая при этом такими методами, как ложь, клевета, подтасовка фактов, использование недостоверной информации и т.п. Работы вышеупомянутых авторов признаны антинаучными, что доказано целым рядом исследований (см., например: [14, 24]).
На этом фоне Игнатьев полностью игнорировал научные работы серьезных рериховедов и в первую очередь тех, кто был связан с Рерихами, – П.Ф. Беликова и Л.В. Шапошниковой – выдающихся исследователей, основателей школы научного рериховедения. Также Игнатьев исключил из источниковой базы своей книги научные издания по рериховедению Международного Центра Рерихов – крупнейшего учреждения по изучению рериховского наследия. Наблюдая за этими псевдонаучными манипуляциями Игнатьева, поневоле вспоминаешь цитату из Живой Этики, в которой говорится: «…Помните, что не безграмотный народ будет яриться против действительности, но эти маленькие грамотеи свирепо будут отстаивать свою близорукую очевидность. Они будут думать, что мир, заключенный в их кругозоре, действителен, все же остальное, им невидимое, является вредной выдумкой» [3, § 206].
Совершенно недопустимыми в научном исследовании о Рерихах являются ссылки на так называемую виртуальную «Рериховскую энциклопедию» [2, с. 54]. Это не просто ненаучный, а ненадежный ресурс. У энциклопедии нет ученого совета и выпускающего редактора. Неизвестно, кто участвует в ее создании, и ученых среди этой группы общественников-энтузиастов не наблюдается. Также совершенно неясно, зачем Игнатьеву при описании фактов из жизни Е.И. Рерих понадобилось ссылаться на дневники З.Г. Фосдик, если есть первоисточник – письма самой Е.И Рерих и статьи Н.К. Рериха? Упомянутые дневники Фосдик не предназначались для печати и содержат большое количество неточностей и ошибок. И еще один странный факт: Игнатьев охотно пользуется цитатами Е.П. Блаватской, которые черпает не из работ Елены Петровны, а из книг ее врагов. Понятно, что доверия к этим цитатам нет никакого. В России изданы письма Блаватской [25], ссылаться на которые по понятным причинам Игнатьев избегает.
Не может не удивлять весьма либеральная оценка Игнатьевым событий и поступков людей, которые предали Рерихов и разрушили созданный ими музей. Предательство Хоршей Игнатьев называет конфликтом с Рерихами. Слово конфликт в данном случае совершенно неуместное: оно уравнивает обе стороны. Конечно, описывая исторические события, можно сказать, что у Христа был конфликт с Иудой, а у Будды с Девадаттой, но от исторической истины все это будет очень далеко.
Некоторые заявления Игнатьева комментариям вообще не подлежат. После их прочтения невольно вспоминается цитата одной из героинь известного кинофильма «Москва слезам не верит»: «Иногда такую глупость услышишь, а оказывается – точка зрения». Абсолютно без всяких причин у Игнатьева возникают какие-то глубоко личные и явно нездоровые ассоциации между Н.К. Рерихом и Сталиным [2, с. 27]. Игнатьев также приводит ссылку на П. Вашингтона, который сравнивает со Сталиным Е.П. Блаватскую [2, с. 11].
Далеки от научного исследования и филологические «изыскания» Игнатьева. Так, видимо, решив соригинальничать, он предложил свой собственный «перевод» имени, которое Великие Учителя дали Е.И. Рерих – Урусвати. Так же назывался Гималайский Институт научных исследований в долине Кулу (Индия), президентом-основателем которого была Елена Ивановна. По версии Игнатьева, слово «Урусвати» состоит из слова «урус» (название русских в тюркских языках) и санскритского элемента «вати» [2, с. 20]… Однако этот филологический оксюморон Игнатьева не имеет никакого отношения к реальности. С санскрита слово «Урусвати» переводится как «Свет Утренней звезды». В статье Н.К. Рериха «Урусвати» (1929), которую Игнатьев тоже, по-видимому, либо не читал, либо про-игнорировал, написано следующее: «Урусвати – значит Утренняя Звезда. Разве не утро, славное для нового труда и достижений – вечное исцеление, вечный поиск, вечное достижение?» [26, с. 57]. В другой статье с тем же названием (1938) читаем: «Уру и Свати – древние имена, встречаемые в Агни Пуранах» [26, с. 77]. Агни Пураны, как известно, одно из древнейших произведений Индии. Спрашивается: зачем Игнатьеву «изобретать велосипед»? Глупость или невежество лежит в основе таких «изобретений», или и то и другое вместе взятое?
К филологической неграмотности относится и терминология Игнатьева. Любые изыскания, в которых встречается термин «рерихианцы», научными считаться не могут. И не только потому, что это сленг и такого слова в русском языке не существует. Прежде всего, совершенно непонятно, какая социальная группа подразумевается под этим термином и какой уровень научной подготовки имеют ее участники.
Игнатьев пишет, что от оппонентов МЦР ему приходилось слышать, будто бы письмо о самовольной и преждевременной публикации книг «Надземное» и «Напутствие вождю» вместо С.Н. Рериха составляла Л.В. Шапошникова [2, с. 70]. Эта сплетня поставлена Игнатьевым на один уровень с документом, созданным и подписанным самим Святославом Николаевичем Рерихом. Для профессионального историка подобное просто немыслимо и означает финал его научной карьеры.
Кроме собственных фантазий Игнатьев охотно использует и чужие. Так, например, он повторяет клевету В.А. Росова о том, что Н.К. Рерих будто бы пытался создать независимое государство в Азии [2, с. 60]. В свое время эта клевета Росова была опровергнута целым рядом исследований (см. [24]).
Еще один метод, который использует Игнатьев, это метод полуправды. Например, чтобы оклеветать Е.П. Блаватскую, он приводит вердикт Лондонского Общества психических исследований (ОПИ) [2, с. 12], объявившего ее мошенницей. Однако эта история имела продолжение сто лет спустя, о чем Игнатьев предпочитает умалчивать. В 1986 году ОПИ выпустило пресс-коммюнике, в котором сказано, что доктор В. Харрисон – эксперт по подлогам и фальшивкам заново проверил все обстоятельства дела и установил, что «письма, уличающие мадам Блаватскую в мошенничестве, являются фальшивкой, состряпанной бывшими служащими [Куломбами] из мести» [27, с.3 55]. В отношении Отчета ОПИ В. Харрисон пришел к заключению, что «Отчет нашпигован предвзятыми суждениями, предположениями, выдаваемыми за установленный или возможный факт, ничем не подтвержденными показаниями анонимных свидетелей, избирательным отношением к отбору свидетельских показаний и откровенной ложью» [28, с. 361–362]. Харрисон констатировал, что «Отчет Ходжсона отнюдь не является, как это повсюду считалось в течение более ста лет, образцом беспристрастного и тщательного научного исследования. В действительности это работа человека, который сделал выводы еще до своего исследования и который впоследствии, предвзято отбирая и искажая факты, не колеблясь, принимает ложные аргументы в поддержку своего предположения» [28, с. 361].
Подход самого Игнатьева очень напоминает метод эксперта ОПИ Ходжсона, оклеветавшего Е.П. Блаватскую. Те же непрофессионализм, поверхностность, нежелание разобраться в ситуации и стремление сделать себе имя на унижении великих личностей.
Если бы Игнатьев и его коллеги по клеветническому цеху применили свои методы в других областях исторической науки и философии, они бы навсегда опозорили свои имена в глазах научного сообщества. Почему же такой откровенный обман происходит в рериховедении? Возможно потому, что рериховедение – достаточно молодое научное направление и специалистов в этой области знаний пока не так много. Но это пока… Не за горами то время, когда рериховедение займет свое достойное место среди других научных дисциплин, и уже никогда ни под какими масками лжеученые и продажные журналисты не смогут обманывать читателей и безнаказанно публиковать свои гнусные и лживые опусы.
«Одно хорошо: от жизни человеческой, от веков, поколений остается на земле только высокое, доброе и прекрасное, только это. Все злое, подлое и низкое, глупое в конце концов не оставляет следа: его нет, не видно. А что осталось, что есть? Лучшие страницы лучших книг, предания о чести, о совести, о самопожертвовании, о благородных подвигах…», – писал И.А. Бунин в своем рассказе «Богиня разума» [29, с. 333]. «Россия процветет искусством», – сказано в Живой Этике [30, 24 февраля 1922]. Нет никакого сомнения в том, что в будущей России – Стране великой Культуры – все наветы клеветников рассеются. Иллюзион Андрея Игнатьева и ему подобных перестанет существовать, а их клеветнические статьи и книги окажутся там, где и должны быть уже сегодня, – на свалке истории.
Литература
1. См.: Фролов В.В. «Единственный наш долг – воспротивиться и спасти истину». Рецензия на книгу А. Игнатьева «Мир Рерихов» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/frolov-sokolova/Ignatjev.php (дата обращения: 28.02.2016);
Сергеева Т.П. «…Быть грамотным еще не значит быть просвещенным». Книга А. Игнатьева «Мир Рерихов» – заблуждение или плод невежества? [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/sergeeva-byt.php (дата обращения: 28.02.2016);
Скородумов С.В., Соколова Б.Ю. Искаженный мир Андрея Игнатьева [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/Skorodumov_Sokolova.php (дата обращения: 28.02.2016).
2. Игнатьев А. Движение последователей Агни-йоги в 1921–1935 гг. Калининград, 2015. 88 с.
3. Живая Этика. Община.
4. Живая Этика. Мир Огненный. I.
5. Живая Этика. Беспредельность. Ч. I.
6. Живая Этика. Беспредельность. Ч. II.
7. Живая Этика. Мир Огненный. Ч. III.
8. Живая Этика. Аум.
9. Живая Этика. Надземное.
10. Краткий философский словарь / А.П. Алексеев, Г.Г. Васильев и др.; Под. ред. А.П. Алексеева. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. 496 с.
11. Рерих Н.К. Привет к открытию Болгарской Ассоциации // Н.К. Рерих. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992.
12. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 2 (1934). М.: МЦР, 2013. 600 с.
13. Рерих Н.К. Лига Культуры // Н.К. Рерих. Листы дневника: в 3 т. Т. 3 (1942–1947). М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк, 1996. 688 с.
14. См.: Сергеева Т.П. Вымыслы о Н.К. Рерихе не прекращаются // Защитим имя и наследие Рерихов. Документы. Публикации в прессе. Очерки. Т. 6. М.: МЦР, 2013. С. 928–940; Фролов В.В. Пожалуйста, будьте осторожны: Рерихи снова под прицелом черного пиара. Там же. С. 941–945;
Книжник Т.О. Философское наследие Е.И. Рерих представлено в ложном свете [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/knizhnik_review2011.php (дата обращения: 28.02.2016).
15. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 9 (1951–1955). М.: МЦР, 2009. 608 с.
16. Рябинин К.Н. Развенчанный Тибет. Магнитогорск: «Амрита–Урал», 1996. 731 с.
17. Желиховская В.П. Радда-Бай (Правда о Блаватской). Новосибирск, 1998.
18. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 1 (1919–1933). М.: МЦР, 2011. 496 с.
19. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 8 (1948–1950). М.: МЦР, 2008. 496 с.
20. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 4 (1936). М.: МЦР, 2002. 512 с.
21. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 3 (1935). М.: МЦР, 2001. 768 с.
22. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 7 (1940–1947). М.: МЦР, 2007. 472 с.
23. Рерих Н.К. Алтай–Гималаи: Путевой дневник. Рига: Виеда, 1992. 336 с.
24. См.: Соколов В.Г. Невежество против нового научного мышления. О книге А.И. Андреева «Гималайское братство: Теософский миф и его творцы» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/Sokolov_2.pdf (дата обращения: 28.02.2016);
Житкова Т.В. О «завиральных идеях» доктора наук А.Н. Сенкевича [Электронный ресурс] // Ярославское Рериховское общество «Орион»: официальный сайт. Режим доступа: http://yro.narod.ru/zaschitim/ant_senkevich.htm (дата обращения: 28.02.2016);
К вопросу о диссертации В.А. Росова [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/facts_a_fictions/rosov_diser/index.php (дата обращения: 28.02.2016);
Лавренова О.А., Музычук В.Ю., Сергеева Т.П. Опыт бездуховной биографии [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://lib.icr.su/node/271 (дата обращения: 28.02.2016);
Сергеева Т.П. Суеверы от науки. О сборнике «Рерихи: мифы и факты» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Защита Имени и Наследия Рерихов. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/reviews/sergeeva/suevery.php (дата обращения: 28.02.2016).
25. Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. М.: Сфера, 2002. 784 с.;
Блаватская Е.П. Письма А.П. Синнетту. Сборник // Пер. с англ. А.П. Исаевой, Л.А. Маклаковой. М.: Сфера, 1996. 528 с. (Серия «Белый Лотос»).
26. Рерих Н.К. Урусвати. М: МЦР, 1993. 104 с.
27. Пресс-коммюнике Общества психических исследований. 1986 г. // Вестник Космической эволюции. Тверь: Издательство ГЕРС, 2012. С. 354–357. Опубликовано по: Press Release of Society for Psychical Research – 1986 [Электронный ресурс] // Blavatsky.Net – Theosophy (офиц. сайт). Режим доступа: http://www.blavatsky.net/index.php/9-theosophy/history/382-spr-press-release (дата обращения: 28.02.2016).
28. Харрисон В. Е.П. Блаватская и Общество психических исследований. Проверка Отчета Ходжсона 1885 года (фрагмент) // Вестник Космической эволюции. Тверь: Издательство ГЕРС, 2012. С. 358–366.
29. Бунин И.А. Богиня Разума // И.А. Бунин. Полное собр. соч. В 13 т. Т. 4. М.: Воскресенье, 2006.
30. Живая Этика. Листы Сада Мории. Кн. 1: Зов.