Статья И.Ю. Дьяченко

И.Ю. Дьяченко

В защиту экспедиций Н.К. Рериха в Азию

(на основе анализа диссертации В.А. Росова «Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)»).

«Каждый истинный историк
прежде всего обладает справедливостью.
Она-то и дает его выводам убедительность».

Н.К. Рерих. Листы дневника.

Н.К. Рерих, выдающийся русский художник, мыслитель и ученый посвятил всю свою жизнь служению культуре, в которой он видел цель человеческого бытия, основу духовного совершенствования человека.

Известно, что творческое наследие Н.К. Рериха, художественное, литературное, а также его научная и общественная деятельность пронизаны идеями философии Живой Этики, в которой систематизировано и обобщено все лучшее, что было накоплено мировой культурой за прошедшие тысячелетия. Главной особенностью этой философии является знание о космической эволюции, о творчестве космоса, в котором участвует и человек. Представление о мироздании как одухотворенной системе, в которой объединены тесными взаимосвязями человек, планета и космос, формирует новую систему познания, базирующуюся на космическом или энергетическом мировоззрении. Истоки этого мировоззрения прослеживаются в древней мысли Востока, развитие их мы встречаем в литературе, поэзии, философии, живописи, науке Серебряного века, в частности, в трудах В.С. Соловьева, П.А. Флоренского, А.А. Блока, В. Брюсова, М.К. Чюрлениса, К.Э. Циолковского и многих других. Формирование нового мышления нашло свое отражение в трудах крупных ученых Запада.

Вся деятельность Н.К. Рериха, а также членов его семьи была связана с важными эволюционными процессами, которые нашли свое отражение в Пакте Рериха в защиту культурного наследия человечества, задачах Центрально-Азиатской экспедиции 1923-1928 гг. и Монгольской экспедиции 1934-1935 гг., в деятельности научного института «Урусвати», заложившего основы новой одухотворенной науки. Говорить и писать о Н.К. Рерихе вне всех этих представлений будет искажением его деятельности, его миропонимания и не будет отвечать действительности.

Появившаяся в 2005 г. диссертация В.А. Росова «Русско-американские экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)» претендует на свое видение научных и культурных достижений Рериха в его экспедициях, где эти достижения рассматриваются в контексте якобы его «политической» деятельности по «созданию нового государственного образования в азиатской части России и, в целом, в Азии»[1]. Росов назвал это «Великим Планом»[2] Н.К. Рериха, но, взявшись за такую большую, ответственную тему, как экспедиции, Росов выявил полное непонимание того, ради чего Рерих совершал их.

«Бьется ли сердце Азии? Не заглушено ли оно песками? От Брамапутры до Иртыша и от Желтой реки до Каспия, от Мукдена до Аравии – всюду грозные беспощадные волны песков. <…> Где проходили великие путники, народы переселений? Кое-где одиноко возвышаются керексуры, менгиры, кромлехи и ряды камней, молчаливо хранящих ушедшие культы» – так начинал свою книгу «Сердце Азии» Н.К. Рерих, вернувшись из Центрально-Азиатской экспедиции. Его путь по просторам Азии, изучение истоков древних культур, прежде всего, Индии и Руси, поиски прошлого культурно-духовного единства человечества для утверждения будущего его единства не имеют аналогов в мировой истории, они беспримерны. Еще никто до Рериха и после него не осуществлял подобных экспедиций с целями, которые затрагивали вопросы космической эволюции человечества[3], его культуры и дальнейшего духовно-нравственного совершенствования. В этой связи нельзя не учитывать разработок тех авторов-первопроходцев, труды которых стали классическими, фундаментальными, научной базой, позволяющей продолжить в данном направлении исследования экспедиций Н.К. Рериха, а также его обширной международной деятельности, связанной с культурным наследием человечества. Среди этих авторов – П.Ф. Беликов, А.П. Окладников, Л.В. Шапошникова.

Досконально изучить и обобщить уникальный материал, собранный Рерихами в Центрально-Азиатской экспедиции, довелось Л.В. Шапошниковой, которая сформулировала философско-историческую и эволюционную концепцию этой экспедиции ХХ века. Людмила Васильевна обратила внимание на то, что воссоздание Н.К. Рерихом картины прошлого Азии позволило ему выявить «непреходящие» элементы культурных традиций разных народов, увидеть формирование механизма культурной преемственности, который связывает прошлое, настоящее и будущее в единое целое[4]. Концепция Н.К. Рериха как одно из главных его достижений в экспедиционной работе заключалась в том, что «человеческая культура держалась на “непреходящем”»[5], которое включает в себя творчество народа, его культурный и нравственный опыт, его духовные ценности, святыни. Всесторонне изучая исторический процесс, он всегда принимал во внимание то, что происходило и во внутреннем мире человека, веками формировало его сознание, давало представление о Высшем. Как неординарный ученый Рерих воспринимал историю человечества с точки зрения сложного энергоинформационного обмена, осуществляемого между человечеством, планетой и иными мирами. Осмысливая причины зарождения многих событий с точки зрения космической эволюции, он говорил об их следствиях в земной судьбе человечества. Н.К. Рерих ввел в научное знание, в частности, в историю, понятия космической эволюции, космического творчества, Высшего начала бытия, что представляет собой метаисторический аспект исторического знания.

Экспедиция Н.К. Рериха в степные районы Монголии и Китая в 1934-35 гг. была связана с поиском засухоустойчивых растений, способных укрепить почву пустынных районов планеты и со временем преобразить безжизненные пространства в цветущий сад. Раскрывая прямую зависимость между состоянием природы и духовно-нравственным состоянием человека, Николай Константинович посвятил свою экспедиционную научную и художественную деятельность тому, чтобы человек осознал, как многое на планете зависит от высоких устремлений и созидательных усилий человека, которые могут быть направлены на процветание планеты. Изучение древних городов, обнаруженных Рерихом уже в развалинах, а также дворцов, храмов, росписей, забытых символов позволяло ему оценить масштаб утраченного человечеством и в то же время осмыслить «великий дух, который двигал древними»[6], ту неистребимую энергию, которая была воплощена в сохранившихся памятниках прошлого их создателями и проявляла себя в нетленной красоте, обладающей способностью воздействовать на новые поколения творцов. Изучение этой энергии, ее всестороннее понимание были необходимы человечеству для дальнейшего духовного развития и эволюционного продвижения, для созидания нового, преображенного мира и нового человека. Об этом Н.К. Рерих писал в очерках, созданных на маршруте экспедиции, мечтая о новой стране, где будет процветать культура: «Если вас спросят, в какой стране вы хотели бы жить и о каком будущем государственном устройстве вы мечтаете? С достоинством вы можете ответить: “Мы хотели бы жить в стране великой Культуры”. Страна великой Культуры будет вашим благородным девизом: вы будете знать, что в этой стране будет мир, который бывает там, где почитаемы истинная Красота и Знание. …Ничто не может быть чище и возвышеннее, нежели стремиться к будущей стране Великой Культуры»[7].

Что же во всем этом увидел Росов, который в своей работе показал, что не имеет представления о философии Живой Этики как основе творчества Н.К. Рериха, поскольку ничего о ней не написал, а только единожды упомянул. Все действия Рериха для него имеют исключительно политическую подоплеку.

С горечью и возмущением приходится наблюдать, как Росов формирует свои измышления, характер которых напоминает те небылицы, которые сочиняла в свое время о Н.К. Рерихе Тина Уэйр, супруга британского резидента в Сиккиме, преемника небезызвестного Бейли[8]. Так, в вольном стиле, недопустимом в научном исследовании, Росов пишет о приезде Н.К. Рериха в Париж в 1934 г. до начала Монгольской экспедиции и о встречах его с эмигрантами-«утвержденцами». По мнению Росова, Н.К. Рерих поддерживал хорошие отношения с представителями русской эмиграции за рубежом, которые разделяли его будто бы отрицательное отношение к Родине и могли бы быть помощниками в осуществлении «Великого Плана», как его представляет Росов.

Что же происходило на самом деле? Н.К. Рерих действительно посетил в Париже одно из собраний «утвержденцев» и выступил на нем с приветственной речью. Но не всем, оказывается, эта речь пришлась по душе, так как эмигрантская газета «Возрождение» начала кампанию против Рериха[9]. Уже в Харбине, во время прохождения Монгольской экспедиции, Н.К. Рерих пытался издать свою книгу «Священный Дозор», в который вошел очерк «Утверждение», о котором и упоминает Росов. Откроем этот очерк. В нем – ни слова о политике, все – исключительно о культуре. Рерих в нем, по сути, дает целую программу культурной деятельности русских эмигрантов. Он осмысливает само слово «утверждение» и прилагает его к сотрудничеству. «Редко приходится обращаться к собранию, – пишет он, – которое поставило своим девизом Утверждение. Каким же другим словом можно выразить так ясно устремление к строительному сотрудничеству? В Утверждении – нет разрушения. Утверждающему далеки огни злобы и разложения. Вся земля сейчас болеет от злобы, разъединения и разрушения… Нужно утвердить путь. Нужно найти хотя бы заросшие, но верные тропы. И для этого нужно найти в себе мужество отбросить все мелочные, мишурные препятствия и вспомнить о сотрудничестве, которым преодолевались величайшие преграды»[10]. Для Н.К. Рериха, выступающего перед людьми, называвшими себя «утвержденцами», было абсолютно ясно, что они должны вместе строить и укреплять пути великой культуры, повсеместно утверждая ее. Понятие культуры для Рериха включало в себя и безграничную любовь к Родине. «Защита Родины есть и оборона культуры»[11], «Великая Родина, все духовные сокровища твои, все неизреченные красоты свои, всю твою неисчерпаемость во всех просторах и вершинах мы будем оборонять»[12] - все это слова Н.К. Рериха, сказанные им после окончания Монгольской экспедиции в предчувствии надвигающейся новой мировой войны. Характерно, что японская цензура в 1934 г. арестовала весь тираж книги «Священный Дозор», сделав ее в Харбине, где проживало много русских эмигрантов, запрещенным изданием. И это произошло тогда, когда в мире три международные конференции (в Брюгге и Вашингтоне) уже поддержали Пакт Рериха в защиту культурного наследия человечества, в защиту культуры.

Обширная общественная и культурная деятельность Н.К. Рериха, его патриотизм, антифашистские публикации еще в начале 1930-х годов вызывали неприятие части эмигрантской среды ко всему сделанному им. Продолжалось это и после смерти Рериха. Свидетельствует П.Ф. Беликов: «В США изощрялись в выдумках князья братья Щербатовы. В Париже в 1956 году в черносотенной эмигрантской газете “Русская мысль” появились две статьи Сергея Маковского, написанные в хлестком стиле фельетонов желтой прессы и насыщенные нелепыми выдумками и беззастенчивым искажением широко известных фактов из жизни и деятельности Рериха. Характерно, что дискредитировать имя Рериха потребовалось кому-то именно перед посмертными выставками его произведений в Москве»[13].

Используя инсинуации харбинской прессы 1930-х гг., а также американские источники разных лет, Росов преднамеренно создает общественное мнение о Н.К. Рерихе не как о культурном деятеле, каким он был, а как о политике, что противоречит исторической правде. Росов хочет убедить в том, что Н.К. Рерих публично изложил стратегию образования нового азийского государства в своих очерках «Да процветут пустыни» и «Сад будущего»[14], при этом вырывая из контекста рериховские фразы, как правило, духовного содержания и придавая им собственную трактовку. Если же обратиться к текстам самого Н.К. Рериха, то можно обнаружить, что, во-первых, в данных очерках затрагиваются важнейшие проблемы возрождения пустынь, что необходимо для экономического развития стран, а во-вторых, в них проходит красной нитью мысль об оживлении пустынь духовных. Говоря о необходимости орошения земных пустынь, Н.К. Рерих проводит аналогию с пустыней человеческой души, уничтожающей дух человека. Болеет духовно человек – болеет его планета. Но только человеку дано глубоко познать эту связь и помочь своей планете дышать и жить, осуществить свое высокое предназначение – быть человеком. Направляя мысль человека к созиданию будущего, Рерих говорит о конкретных действиях, в данном случае, о древонасаждении: «Если посадка каждого дерева заключает в себе уже мысль о будущем, то мысль об оживлении целых пространств есть уже настоящее устремление к светлому будущему. <…> Познавание, оживление, процветание – всегда будут неотложным заданием человечества»[15].

Не осознав пагубного значения духовной пустыни, Росов не понял и того, что Н.К. Рерих был одним из немногих, кто поднял в те годы свой голос в защиту окружающей среды, тесно связанной с деятельностью человека[16]. Н.К. Рерих и его старший сын Ю.Н. Рерих, участник Монгольской экспедиции 1934-1935 гг., нашли в районах пустынной Монголии несколько сот видов семян засухоустойчивых растений, которые могли бы помочь оживиться пустыням многих стран и континентов, надежно укрепить почву, дать силы и энергию земле. Тщательно изучая развалины древних городов и крепостей, оставшихся в пустынных местностях, сохранившиеся знаки-символы на них, Н.К. Рерих размышлял о тех временах, когда развитая культура давала расцвет цивилизациям. Культура давала расцвет, бескультурье губило даже высокоразвитые цивилизации. Актуальнейшие вопросы для нашего времени, когда человечество стоит перед проблемой выживания и сохранения планеты! Н.К. Рерих нам помогает решать эти проблемы сегодня, однако для этого надо правильно понимать Рериха как мыслителя.

Сложная военно-политическая обстановка на границах с СССР не позволила Николаю Константиновичу и Юрию Николаевичу до конца завершить их исследования на Баргинском плато в предгорьях Большого Хингана. Небольшой экспедиционный отряд под руководством Н.К. Рериха стал свидетелем агрессии милитаристской Японии на границе с СССР. Эта агрессия выявила себя и в грязных провокациях против самого Рериха, который никогда не скрывал своего патриотизма и в полной мере испытал на себе угрозы и клевету. Лагерь экспедиции приходилось охранять, вследствие чего в экспедиции было оружие. Наличие последнего обстоятельства Росовым истолковывается против Рерихов и приписывается их «политическим» планам по созданию вооруженным путем некоего государства на просторах Сибири и Монголии.

Программа экспедиции Н.К. Рериха не ограничивалась только сбором трав, но в этой программе нет ни намека политику и никаких стратегий по образованию государств. В очерке «Да процветут пустыни» Н.К. Рерих описывает посещение вместе с Юрием старинного монгольского монастыря Ганджур, хранящего собрание тибетских священных книг. В монастыре состоялось их знакомство со старым ламой, позволившем Юрию, знающему в совершенстве тибетский язык, переписать ценный лекарственный манускрипт для будущих научных исследований, а также приобрести несколько медицинских книг. Кропотливая научная работа шла в русле современных мировых исследований в области не только ботаники, но и фармакопеи, и медицины. «Мы узнали, – писал Н.К. Рерих, – несколько приятных для нас сообщений о трудах почетного советника наших учреждений доктора Рида. От души приветствую работу этого широкомыслящего ученого, который, исследуя древние фармакопеи Китая, уже нашел многое приложимое и для новейшей современной науки. <...> Имеет большое значение отнестись с полной внимательностью к старинным наблюдениям»[17].

В.А. Росов утверждает, что Пакт Рериха – этот первый международный договор в защиту культурного наследия человечества – политический акт, «звено в большой политике»[18]. Сам факт подписания в 1935 г. лидерами американских государств Пакта Рериха, несмотря на то, что он связан с защитой культурного наследия, для Росова автоматически означает его политическую направленность. Сказать о Пакте в контексте политики – это утвердить полное непонимание международного гуманистического проекта Н.К. Рериха, замысел которого не ограничивался только подписанием договора между странами и формальным поднятием отличительного знака Пакта – Знамени Мира. Предполагалось, что в мирное время человек должен получать представление о культурном достоянии человечества, учиться его сохранять, потому Пакт обретал огромное воспитательное значение.

Каталогизация культурных ценностей, охранение природных и исторических пейзажей, нематериального культурного наследия, воспитание человека и формирование его внутреннего мира – далеко не полный перечень того, что входит в обширную программу Пакта Рериха[19]. Этот гуманистический проект, обращенный к человеку, имел своей целью привести народы к культурному сотрудничеству, пониманию единого культурного пространства планеты, которое создается в результате духовно-творческой деятельности человека и в котором человек имеет возможность постоянно развиваться как человек. Заведомое сужение Росовым программы Пакта Рериха ведет не просто к его недооценке, но блокирует его широкие возможности в современном мире, что недопустимо.

В.А. Росовым сделана попытка включить в «политическую» деятельность Н.К. Рериха его литературное и художественное творчество. В контексте «политики» упоминаются Росовым картины «Земля Славянская», «Пасхальная ночь» (Ныне силы небесные с нами невидимо служат), «Ойрот – вестник Белого Бурхана», «Сон Востока», «Явление срока», серии «Чингисхан», «Майтрейя», «Его Страна» и другие. Росов утверждает: «В Индии художник начал новую серию полотен «Его Страна». Это как бы утверждение идеи Великого Плана в живописи»[20]. Но доказательств этому в его диссертационной работе нет, а, зная, что под «Великим Планом» Росов понимает строительство какого-то государства, их не может быть.

В книге Л.В. Шапошниковой «По маршруту Мастера», во 2 томе есть отдельная глава, названная «Его Страна». Здесь сказано, что серию картин с таким названием Н.К. Рерих начал создавать в Сиккиме в 1924 г., еще до того, как начался маршрут его экспедиции по «сердцу Азии». Картины этой серии посвящались Учителю, под руководством и в сотрудничестве с которым в те годы Рерихами создавалась философская система Живой Этики. В путевых листах экспедиции Н.К. Рерих писал об Обителях Великих Учителей, которые еще сохранялись в Сиккиме. Картины художника рассказывали о реальной и легендарной жизни этих подвижников и мудрецов, их трудах, философских идеях, о горних путях, которые вели к ним. Роль Учителей в исторических процессах всегда проявлялась и проявляется в многомерном пространстве культуры[21], но отнюдь не политики, о чем свидетельствуют мировые эпосы, легенды и предания. «Познавшие действия Великих Законов Космоса и владеющие искусством разумно пользоваться силами природы»[22], в результате упорного труда здесь, на земле, Учителя (Махатмы) смогли подняться на более высокую ступень космической эволюции человечества и теперь помогают человечеству в его духовном продвижении. Их знания намного опережают знания земного человечества, их труд – это труд во имя Общего Блага. «Величественные образы Махатм, – писал Н.К. Рерих, – не проходят перед вашими глазами, как призраки, но как великие существа от тела и крови, как действительные Учителя высшего знания и мощи»[23]…

В серию «Его Страна» вошли такие полотна, как «Ведущая», «Выше, чем горы», «Ниже, чем глубины», «Чинтамани – Сокровище мира», «Жемчуг исканий», «Жар-цвет», «Звезда Матери Мира», «Книга мудрости», «Помни», «Белый и небесный»… Неужели даже в названиях этих картин Росов увидел какие-то «политические» интересы Рериха? Как названия, так и сюжеты картин обращают созерцающего их к осмыслению духовной культуры человечества, его высших стремлений и идеалов, ведущих к постижению космического смысла бытия. В художественных произведениях Н.К. Рериха гармонично сочетаются образ и знание, древняя мысль и современные научные искания, предощущающие открытия в будущем, ведь Рерих не только художник, но мыслитель и ученый.

Далее, ссылаясь на изданный в 1996 г. дневник К.Н. Рябинина «Развенчанный Тибет», В.А. Росов упоминает проект письма Н.К. Рериха Лхасскому правительству, который был опубликован в Приложении к изданному дневнику. В проекте письма Н.К. Рерих, в частности, написал, что он приехал в Тибет «с самой высокой религиозной целью»[24]. Здесь Россов, используя данную цитату, делает категоричный вывод: «можно подвести черту под прежними оценками «художественно-археологической» экспедиции академика Рериха, бытующими по сей день в научной и популярной литературе… Великий план объединения буддистов и создания единой Азии не вызывает сомнения»[25].

Если же изучить книгу К.Н. Рябинина «Развенчанный Тибет», то выясняется, что одна из целей экспедиции Н.К. Рериха была посвящена изучению основ буддизма[26]. Об этом пишет Рябинин, подтверждая, что задачи экспедиции носили не политический, а исследовательский, культурный характер, причем, изучение основ буддизма Рерихами не противоречило и задачам отечественного востоковедения[27]. Н.К. Рерих писал: «Кроме художественных задач, в нашей экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древностей Центральной Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого переселения народов. Эта последняя задача издавна была близка мне. Мы видим в последних находках экспедиции Козлова, в трудах профессора Ростовцева, Боровки, Макаренко, Толя и многих других огромный интерес к скифским, монгольским и готским памятникам»[28].

В книге Рябинина в том же Приложении есть еще несколько документов. Они написаны Н.К. Рерихом. Один из них – письмо «Буддийскому центру в Нью-Йорке», другой – телеграмма «президенту Хоршу в Нью-Йорк для сообщения президенту Соединенных Штатов Северной Америки»[29]. В этих документах выражено желание Н.К. Рериха в ходе экспедиции в Азию глубоко изучить буддизм, что и стало той самой «религиозной целью». Росов видит в этом политическую подоплеку, но у Рериха смысл этой цели иной, и он отмечал факт, что изучение экспедицией буддизма раскрыло «картину разложения Тибета»[30]. Он доказывал свое утверждение тем, что видел сам. С болью Рерих писал о том, что Тибет «воображает себя наместником Будды и держателем основ великого Учения»[31]. Изучение Н.К. Рерихом буддизма в экспедиции осуществлялось для возвышения и очищения Учения Будды, которое «не имеет ничего общего с колдовством и суеверием»[32]. Рерих был убежден в том, что это жизненно необходимо, так как нельзя допускать умаления великих понятий, сформировавших основу многонациональной культуры Азии[33]. Необходимо отметить, что подобная позиция проявлялась у Н.К. Рериха и в отношении основ христианства, а также доктрины Конфуция, даосизма и т.д[34].

В телеграмме Хоршу Н.К. Рерих повторяет, что цели экспедиции достигнуты: «Много художественных и научных результатов. Много уже послано серий картин в Нью-Йорк… Много наблюдений по буддизму, проблеме переселения народов, единству материка Древней Азии с Америкой и прочим научным данным»[35]. Никаких сведений о политической деятельности в данных документах не приводится. Их также нет и в книге Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии», где автор свидетельствует об исследованиях областей внутренней Азии от горных массивов Трансгималаев до Алтая, от пустынных районов монгольской Гоби до степей Туркестана: «Центральноазиатская экспедиция, возглавлявшаяся профессором Николаем Рерихом, изучала эти земли почти пять лет подряд. Главной целью экспедиции было создание живописной панорамы земель и народов Внутренней Азии. Пятьсот полотен Н.К. Рериха, в настоящее время выставленные в Музее Рериха в Нью-Йорке, являются одним из самых больших ее достижений. Вторая задача экспедиции состояла в проведении археологической разведки, с тем, чтобы подготовить основу для дальнейших серьезных исследований этих малоизученных районов Внутренней Азии. И наконец, большое значение мы придавали сбору этнографического и лингвистического материала, характеризующего древние культуры региона»[36]. «Художественно-археологические» оценки экспедиции Н.К. Рериха в Центральную Азию бытуют в научной и популярной литературе потому, что это соответствует действительности и подтверждается трудами самих Рерихов. Из всего этого следует, что В.А. Росов сознательно опровергает даже то, что написал сам Н.К. Рерих в своих путевых листах и дневниках.

Обилие использованных Росовым архивов так и не подтвердило «политическую» ориентацию деятельности Н.К. Рериха. При всех обстоятельствах он оставался деятелем культуры. Это согласуется и со словами самого Н.К. Рериха, сказанными им в ходе Монгольской экспедиции: «Я настоятельно опровергаю наличие какой-либо политической деятельности с моей стороны или со стороны других членов Экспедиции»[37]. Но об этих словах «диссертация» Росова умалчивает.

Что же Росов привносит нового в историческую науку? Отвергнув разработки отечественных рериховедов, внесших огромный вклад в изучение экспедиций Рерихов в Азию, Росов не смог понять, что «Великий План» был связан с планетарной деятельностью Учителей и «предусматривал обновление жизни через духовное преображение человека»[38]. Этот «План» имел и имеет в виду решение вопросов, связанных с космической эволюцией планеты и потому не измеряется земными мерками, которые предложил научному сообществу Росов.

Проигнорировав концепцию культуры Н.К. Рериха, которая является ключевой во всей его международной деятельности, Росов остался с примитивным представлением о выдающемся русском гуманисте как неудачливом «политике», у которого ничего не получилось с созданием какого-то государства. Потому Н.К. Рерих в глазах Росова стал утопистом, которым двигали непонятные Росову «мифологемы»[39].

Что же движет Росовым? Право на собственную интерпретацию? Однако, она должна оставаться в рамках исторической действительности, в рамках фактов. Зная Н.К. Рериха, основу его творчества, жизни и деятельности, невозможно утверждать, что он был политиком, так как Н.К. Рерих всегда считал для себя жизненно важным творить в пространстве культуры. Можно совершенно определенно констатировать факт, что диссертант не только не доказал политических целей экспедиций Н.К. Рериха, но выставил себя еще одним клеветником в его отношении. В основе этой клеветы прослеживается обыкновенная ненависть к Рериху, всей его международной культурной деятельности, его патриотизму, его вере в будущее, его исключительной духовной чистоте, его высочайшей человеческой культуре.

Вместе с тем, диссертация В.А. Росова заставляет вновь и вновь задуматься о важнейших проблемах, мешающих развитию нашего общества. Среди них главными являются: утрата духовной и нравственной основы в человеческой жизнедеятельности, когда невежество упорно выдается за знание; утрата ответственности за сказанное и написанное слово, требующей от человека гражданского мужества; утрата понимания человеком высших жизненных задач, что позволило бы ему понять процесс эволюции и помогать ей. Фальсификации, обман, подлог, предательство ни в какую эволюцию не входят.

В связи со сказанным каждому здравомыслящему человеку должна быть ясна и понятна твердая позиция Международного Центра Рерихов (МЦР), вице-президентом которого является Л.В. Шапошникова. Именно ей, ученому и философу, известному общественному деятелю, С.Н. Рерих доверил возглавлять и развивать созданный по его воле общественный Музей имени Н.К. Рериха[40], являющийся главной структурой МЦР. Деятельность Музея и всего МЦР направлена на утверждение светлых имен Рерихов в отечественной и мировой культуре, их эволюционной деятельности на благо мира. Позиция МЦР состоит в том, чтобы четко отграничить возвышенные идеи Н.К. Рериха по построению «Новой Страны» Культуры от политических спекуляций Росова по поводу построения мифического государства. Невозможно допустить вольных искажений в угоду кому бы то ни было обширной гуманистической деятельности Н.К. Рериха и членов его семьи, направленной на утверждение созидательных начал культуры и мира на земле, на утверждение науки, одухотворенной новыми знаниями и ведущей человечество к пониманию основ космической реальности. Не может быть легкомыслия в подходах к изучению великих судеб, уникального наследия, многогранного, поистине космического творчества семьи Рерихов. Безусловно, здесь требуется расширенное сознание самого исследователя, его нравственная чистота, его культура. И от того, какую сторону примет современная наука, Н.К. Рериха или росовых, какое понимание «Великого Плана» она выберет, что ей будет нужнее – культурный синтез или измышления – во многом будет зависеть будущее нашей страны и мира в целом.

---

Примечания