Независимая газета 20 февраля 2013 г.
Существует ли в России «оккультное подполье»?
The New Age of Russia: Occult and Esoteric Dimensions. Ed. By Birgit Menzel, Michael Hagemeister, Bernice Glatzer Rosenthal. München-Berlin: Verlag Otto Sagner. – 2012.
«Когда сплетни стареют, они становятся мифами», – сказал польский сатирик Станислав Ежи Лец. Такие мифы все чаще стали просачиваться не только на страницы периодики, но и в книги, в которых так или иначе затрагивается тема жизни и творчества семьи Рерихов. Среди них – сборник «Новый век России: оккультные и эзотерические измерения», изданный в Германии на английском языке под редакцией Биргит Менцель, Михаэла Хагемайстера, Бернис Глатцер Розенталь.
В чем же заключается парадоксальность данного издания? Трудно не заметить его претензии на научность, тем более, что большинство авторов и редакторы сборника имеют ученые степени. Казалось бы, мы вправе ожидать от них серьезного подхода к предмету исследования, объективности и обоснованных выводов. Однако знакомство с книгой показывает, что в ней содержатся такие положения и выводы, которые искажают факты жизненного пути и творчества выдающихся русских ученых и мыслителей.
Как сказано в рекламе сборника, в нем представлены все направления «от космизма до шаманизма, от космических исследований до Каббалы, от нео-паганизма до научной фантастики». Создавая этот произвольный конгломерат, авторы пытаются поместить русскую культуру с ее богатейшими духовными накоплениями, глубокими идеями космизма в прокрустово ложе собственных уплощенных и малограмотных представлений и классификаций. При этом до неузнаваемости искажаются идеи, придающие нашей духовной культуре ту неповторимость и уникальность, глубоко понять которую может только человек, любящий Россию.
Одна из проблем состоит в том, что творчество русского художника, ученого, мыслителя и общественного деятеля мирового масштаба Н.К.Рериха в статьях сборника связывается с религией и оккультизмом. Некоторые западные ученые, не отличающиеся знанием и серьезным подходом в исследованиях, усматривают в нем «мистика». Между тем, отечественные биографы, искусствоведы, историки не раз отмечали, что творчеству Н.К. Рериха свойственна глубинная реалистичность, которая совершенно не связана с какими-либо оттенками мистицизма. Так называемые «оккультные и эзотерические измерения» статей самого сборника чаще всего туманны и расплывчаты, ибо далеки как от реальной истории русского духовного поиска, так и от действительных фактов жизни и творческой деятельности семьи Рерихов.
Другой пример измышлений авторов сборника – безосновательное приписывание Н.К. Рериху неких геополитических проектов и амбиций. Отметим в этой связи опус скандально известного О.Шишкина: «Оккультист Александр Барченко и советская тайная полиция (1923-1938)». Оставим на совести автора степень достоверности излагаемого материала и его прием строить выводы на манипуляциях цитатами. Отметим лишь не имеющее фактических оснований вплетение имени Н.К.Рериха в описываемые автором политические интриги.
Хотелось бы сказать несколько слов и о статье «От синархии к Шамбале: роль политического оккультизма и социального мессианства в деятельности Николая Рериха», которая принадлежит некому М.Остерридеру из Мюнхена. Этот господин, в статье которого много нестыковок, несуразностей и просто фантазий, демонстрирует ярко выраженный предвзятый и крайне неграмотный подход. Это, например, видно в его интерпретации деятельности Н.К.Рериха по защите культурных ценностей, снискавшей, между прочим, всемирное признание. Вот что он пишет о «Договоре об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха)», подписанном десятками стран (Вашингтон, 1935 г.): «…инициатива «Знамя Мира», адресованная политическим лидерам, и лежащая в ее основе идеология Общины, с ее странным смешением буддийской духовности, квази-коммунистического общественного порядка и американского капитала (и все это под единой властью просвещенного Правителя), напоминала синархическую теорию Сент-Ива о социальной реформе». Наверное, только самому Остерридеру с присущим именно ему воистину «странным смешением» понятно то, что он написал об известном международном документе. К его сведению, преемственность по охране культурного наследия, идущая от Пакта Рериха, распространилась, как на «Международную конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» (Гаага, 1954 г.), так и на целый ряд соответствующих конвенций и рекомендаций ЮНЕСКО и других актов, принятых в последующие годы.
Нельзя не сказать и об опусе Д.Маккэннона из Канады «Разные представления о наследии и о России: рериховские движения в России в постсоветские годы». Неподъемной оказалась тема России и рериховского движения для автора, попытка которого глобально охватить ряд сложных явлений, вылилась лишь в поверхностный и предвзятый, изобилующий неточностями и искажениями фактов каламбур. Маккэннон пытается свести «духовный ренессанс» постсоветского периода к пресловутым «мистическим, эзотерическим и оккультным практикам». Помимо этого, в статье наблюдается стремление поставить общественное движение последователей семьи Рерихов, носящее культурно-просветительский характер, в один ряд с религиозными течениями, между тем, как факты деятельности множества рериховских организаций не позволяют ему это сделать, как он сам же и признается. Заангажированность и ограниченность мышления, которое не в состоянии воспринять реальное положение вещей, а также недопустимая в исследованиях небрежность – все это говорит в статье Д.Маккэннона само за себя.
Вызывает удивление, как такие сочинения могли быть изданы в серии «Исследования по языку и культуре в Центральной и Восточной Европе». Но более всего беспокоит тот факт, что подобные книги, бросая тень на имя Рерихов, творчество которых представляет собой национальное достояние России и создавая в широких общественных кругах искаженное представление о нашей стране, наносит культуре России немалый ущерб.
В.В. Фролов, доктор философских наук;
В.Г. Соколов, кандидат философских наук;
Б.Ю. Соколова, кандидат культурологии;
Т.П. Сергеева, кандидат технических наук;
А.А. Лебеденко, кандидат философских наук,
кандидат педагогических наук.